В старом, слегка пожелтевшем журнале

Я отыскал фотографию-группу:

Четверо разных людей восседали

В креслах огромных солидно и глупо.

 

Первый – курносый и грузный попище.

Очи – горе, как икона в киоте, –

Видно, от постной монашеской пищи

Вздуло горою под рясой животик.

Памятник скудных мирских подношений

Грудь украшает служителя храма:

Толстая цепь, как тяжелый ошейник,

Крест золотой в полтора килограмма.

 

Взором свинцовым на зрителя глядя,

Твердо расставив бутылки сапог,

Рядом уселся свирепейший дядя –

Боров – не боров, бульдог – не бульдог.

Взор говорит: «А вы кукиш видали?»

Лапы как будто собрались душить,

Пикой – усы, на поддевке – медали, –

Видно, их дали за кротость души.

 

Третий – по виду болтливый доцентик

С личиком старой, блудливой мартышки,

Вскинув пенсне на длиннеющей ленте,

Что-то как будто записывал в книжке.

Всем существом показать он старался:

Я, мол, сижу здесь и зря и некстати.

Правою ручкой он все ж опирался

На подлокотник массивного бати.

 

Скромно сидел бородатый четвертый,

Словно некрасовский дядюшка Влас,

Тихо светясь, как полтинник потертый,

Мутно-шакальей улыбкою глаз:

Я, мол, порядка никак не нарушу,

Пойте, а я буду вам подпевать.

Все мы споемся за милую душу,

Лишь не мешайте других раздевать.

 

Под фотографией подпись была там

Крупным и жирным красивым курсивом:

– Гордость Российской земли – депутаты

Государственной думы четвертого созыва.

 

Злей самой едкой карикатуры

Выглядит нынче этот портрет –

Эти четыре бывших фигуры

Думских «избранников» прошлых лет.

Взглянешь – и вспомнишь свинцовые годы,

Треск пулеметов и лживых речей,

Когда по законам царской «свободы»

Могли избирать… палачи – палачей!..

Взглянешь – и вспомнишь, что живы обломки

Вражеских гнезд и гнилых крепостей.

Разве фашист и шпион – не потомки

Этой четверки бывших людей?

Снимок старинный возьми, агитатор,

В дальний архив не сдавай пока:

Четыре портрета былых «депутатов» –

Это четыре лица врага.

Шакальи глаза и звериные пасти

Своим избирателям ты покажи,

Чтоб крепче они оценили счастье

В советской стране работать и жить.

[1938]