Я сторонник педагогической науки, но только новой науки. Как меня ни обливают холодной и горячей водой, не могу я понять, что я могу взять у Руссо. Я его читаю миллион раз, и все-таки — нет, отвращение у меня к Руссо. Ну хорошо, Песталоцци был хорошим человеком. Он был добрым, любил детей — это мы у него давно взяли. Что же касается метода, то у него тоже ничего нельзя взять.

Когда мне говорят — а Маркса читали, Ленина читали? Я отвечаю: извините, пожалуйста, Маркс и Ленин не педагоги, это больше, чем педагоги. Если я беру что-то у Маркса, Ленина и Сталина, то это не значит, что я должен благодарить педагогов.

Я выписал из Ленина от первой до последней строчки все места, имеющие отношение к вопросам воспитания, такие, которые сначала, казалось бы, даже никакого отношения не имеют к воспитанию.

Когда Ленин говорит о дисциплине среди рабочих, эти места являются для меня основанием для дисциплины среди воспитанников.

Из этого, конечного, можно создать большую, настоящую педагогическую книгу, но я не решаюсь — считаю себя еще малоподкованным, чтобы заняться такой работой. Когда-нибудь обязательно сделаю это. Я считаю, что можно не читать больше ничего, кроме Маркса, Ленина и Сталина, чтобы создать новую педагогику.

Я при этом совершенно отделяю вопрос о методе школьном, классном. Это совсем другое дело. Есть, конечно, много прекрасных образцов в нашей и старой и новой школе, и в заграничной школе, откуда можно черпать определенные рецепты. Я же говорю о педагогике только как о воспитании. Образовательный процесс меня в данном случае почти не интересует.