Содержащаяся в предисловии к «Критике политической экономии» фраза о том, что конфликты, имеющие место внутри базиса, люди осознают в идеологических формах, должна рассматриваться как утверждение, обладающее не только морально-психологическим, но также и гносеологическим значением. Из этого следует, что и теоретико-практический принцип гегемонии тоже обладает гносеологическим значением, и поэтому величайший теоретический вклад Ильича в философию практики следует искать именно в этой области.

Ильич на деле двинул вперед философию как таковую тем, что он двинул вперед политическую теорию и практику. Поскольку строительство аппарата гегемонии образует новые идеологические формы, поскольку оно обусловливает реформу сознания и методов познания, постольку оно является актом познания, философским актом. Или, говоря крочеанским языком: когда удается внедрить новую мораль, соответствующую новому мировоззрению, это приводит к тому, что внедряется также и это мировоззрение; другими словами, внедрение новой морали влечет за собой целую философскую реформу.

Базис и надстройки образуют «исторический блок». Другими словами, сложный, противоречивый, неоднородный комплекс надстроек есть отражение совокупности общественных производственных отношений. Отсюда вытекает следующий вывод: только всеобъемлющая система идеологий рационально отражает противоречие базиса и наличие объективных условий для ниспровержения практики.

Если образуется социальная группа, однородная в идеологическом отношении на 100 процентов, это означает, что существует 100 процентов предпосылок для этого ниспровержения, что «рациональное» стало подлинно действенным и актуальным. Это рассуждение опирается на необходимую взаимосвязь базиса и надстроек (взаимосвязь, которая как раз и есть реальный диалектический процесс).