С возобновлением военных действий положение контрреволюционеров становилось с каждым часом хуже, а к рабочим и солдатам прибывали силы и росла уверенность в неминуемой и полной победе. Скоро в руках юнкеров остался почти только Кремль, откуда они и стреляли во все стороны.

В руках В.-Рев. Комитета с самого начала находилась почти вся московская артиллерия. Но ее не пускали в дело, чтобы не производить лишних разрушений в городе. Только после долгих колебаний, — когда пришлось выбирать между жертвой людьми и жертвой кремлевскими зданиями, — начался обстрел Кремля из орудий.

Положение контрреволюционеров было уже безнадежно, и обстрел Кремля явился только предлогом к тому, чтобы прикрыть капитуляцию красивой фразой: 2 ноября председатель Комитета общественной безопасности В. Руднев обратился к В.-Рев. Комитету с предложением сообщить его условия для прекращения военных действий. Руднев мотивировал это обращение желанием будто бы спасти «исторические памятники и святыни» и прекратить «избиение мирных жителей».

В.-Рев. Комитет принял предложение. Были выработаны условия, и того же 2 ноября в 9 часов вечера за подписью Усиевича был издан «Приказ всем войскам Военно-Революционного Комитета». В приказе сказано:

«Революционные войска победили. Юнкера и белая гвардия сдают оружие. Все силы буржуазии разбиты на голову и сдаются, приняв наши требования. Вся власть в руках Военно- Револ. Комитета. Московские рабочие и солдаты дорогой ценой завоевали всю власть в Москве. Все на охрану завоеваний, новой, рабочей, солдатской и крестьянской революции! Враг сдался. В.-Рев. Комитет приказывает прекратить всякие военные действия (ружейный, пулеметный и орудийный огонь). С прекращением военных действий войска Советов остаются на своих местах до сдачи оружия юнкерами и белой гвардией. Войскам не расходиться до особого приказа В.-Рев. Комитета».

Приказ этот и, вообще, весть о договоре с юнкерами произвели в районах очень неприятное впечатление. Памятником этого является «протест Красной Гвардии» в «Социал-Демократе» от 4 ноября (№ 200). В протесте между прочим сказано:

«Освобождая юнкеров от ареста, В.-Р. Комитет дает им возможность снова восстать против народа. Мы... требуем, чтобы все арестованные юнкера и прочая буржуазная сволочь были преданы властному революционному суду».

Для этого требования было достаточно оснований. Сдавая оружие и прощаясь друг с другом перед разъездом из Москвы, юнкера, не стесняясь, говорили:

— Через месяц встретимся на Дону.

В дальнейшем все усилия руководителей-были направлены на то, чтобы удержать солдат от самовольной расправы с юнкерами и офицерами.

Юнкера и офицеры, как известно, отплатили тем, что, вскоре съехавшись на Дону, стали подвергать массовому расстрелу солдат и рабочих Красной армии, попадавших в их руки.