Я считаю, что между христианством и коммунизмом нет ничего общего.

Конечно, если сторонник коммунизма еще не отделался от религиозности, он может найти в евангелии какие-нибудь слова, которые оправдывали бы его стремление к коммунизму, может найти такие отдельные слова, точно так же как в период крестьянских войн Фома Мюнцер мог обосновывать свою борьбу на библии и евангелии. Но это применимо только по отношению к тем отсталым элементам, идущим к коммунизму, которые еще не освободились от религиозности. Если же брать христианство как учение церкви, учение религиозной организации, как систему понятий, как мировоззрение, то оно во всем враждебно коммунизму. Одно из основных учений христианства — это прежде всего сохранение классового деления общества. Я мог бы сослаться на такой документ, как недавняя энциклика папы в связи с кризисом. 

Коммунизм же стоит на точке зрения необходимости уничтожения всякого деления общества на классы. В то время как христианство доказывает, что существующий порядок установлен богом, коммунизм является революцией против этого установленного «богом» порядка, в том числе и против христианства, которое поддерживает этот порядок. В самых цивилизованных странах христианство, с одной стороны, проповедует, что все люди равны перед богом, с другой стороны, благословляет в Америке, например, такое положение, что белый человек — это одно, для него один закон, а черный человек — это другое, для него другой закон; черного человека можно и линчевать, черный человек должен жить в отдельных кварталах, иметь отдельные церкви, ездить в отдельных вагонах. Христианская лицемерная проповедь «равенства» ничего общего не имеет с пропагандой и делом коммунизма, который старается всеми средствами осуществить такое равенство, основой которого явится бесклассовое общество. 

У нас граф Толстой в свое время пытался создать такое учение, которое было направлено против церкви и которое, по его мнению, представляло в «чистом виде» христианство. Мы против такого «очищенного» христианства боремся с не меньшей силой, чем против «грубого» церковного христианства. Оно призывает массы к терпению, к тому, чтобы они не сопротивлялись злу насилием, оно призывает к непротивлению. Эта проповедь безусловно в интересах эксплуататорских классов. 

Я мог бы взять факты и из жизни современной Америки. Я имею в виду движение ветеранов войны. Правительство против людей, которые добиваются, чтобы им платили пенсию, против них высылает танки. Как это у вас совмещается с христианством, с проповедью любви к ближнему, с проповедью прощения? А когда этот ближний говорит: накорми меня, ты сжигаешь в топках хлеб, бросаешь в море кофе, ты выливаешь в реки молоко, ведь ты можешь дать мне пропитание, — тогда на него напускают полицию, войска и т. д. Эта роль христианства как учения, которое помогает господствующим классам преодолевать всякое стремление масс изменить существующий порядок, в корне противоречит коммунистическому учению, которое учит массы, как бороться за то, чтобы уничтожить этот несправедливый порядок, когда одним предоставлено все, а у других отнимается последнее. 

Когда вы спрашиваете, какие элементы христианства и коммунизма совместимы между собой, то я должен сказать, что таких элементов не существует. Мы очень интересуемся всем тем, что происходит в Америке, в Англии и других странах, и каждое литературное произведение, сколько-нибудь значительное, где представители христианского мира пытаются сблизить коммунизм и религию, у нас переводится или полностью или реферируется для того, чтобы наши читатели могли знакомиться с ним. Например я могу указать на книжку Монтгомери Брауна и др. Браун в своих произведениях пытается примирить коммунизм с христианством. Мы считаем, что это самая опасная вещь, что эта проповедь именно играет роль опиума, усыпления классового чутья, классового сознания трудящихся. Чем с большей ясностью рабочий будет сознавать, что его интересы и интересы капиталистического общества непримиримы, тем скорее он освободит себя. А с точки зрения христианства, чем больше проповедники приучают рабочего примиряться с капиталистическим обществом, тем лучше. Учение христианства пытается задержать это неизбежное освобождение трудящихся. Учение коммунизма его ускоряет. 

Наконец, христианство — это ведь, как мы, марксисты, говорим, идеологическая надстройка над обществом, которая создавалась в совершенно иных условиях жизни. Это учение родилось, когда существовало рабское общество. Со временем оно впитало в себя мораль феодального и капиталистического обществ. Теперь, после того как общество прошло длинную историю классовой борьбы и когда оно пришло к высшей точке империализма, с одной стороны, и к его антиподу — пролетарской революции и коммунизму, с другой, христианство является орудием господствующих классов, стремящихся в своих интересах скрыть, замазать глубокие противоречия, разъедающие буржуазное общество. Оно не в состоянии сдерживать силу, которая разрывает это общество. Христианство теряет все больше и больше своих приверженцев. Сентябрь — октябрь 1932 г.

Беседа с американской делегацией // Ярославский, Ем. О религии. – Госполитиздат, М. – 1958 г. – С. 223-225