Зимой 1927-28 года в стране случился кризис хлебозаготовок. На январь дефицит составил 100 млн. пудов, несмотря на рост урожая. В связи с этим ЦК были приняты чрезвычайные меры по ликвидации кризиса. Попросту говоря – закупки по госцене стали принудительными, под угрозой применения 107 статьи тогдашнего УК. Вот она (редакция от 22 ноября 1926 года):

107. Злостное повышение цен на товары путем скупки, сокрытия или невыпуска таковых на рынок -

лишение свободы на срок до одного года с конфискацией всего или части имущества или без таковой.

Те же действия при установлении наличия сговора торговцев -

лишение свободы на срок до трех лет с конфискацией всего имущества.

Кому-то может показаться, что такие формулировки содержат сплошное нарушение прав человека. Подумать только – частного собственника принуждают продавать товар не когда вздумается и не по своей цене, а по госрасценке, не выжидая настоящей цены! А в противном случае – ГУЛАГ. Именно поэтому буржуазные историки усматривают в 1928 году, когда эта статья стала широко применяться, начало свертывания НЭПа.

Чтобы по достоинству оценить эти стенания о задушенной свободе предпринимательства, нужно принять во внимание пару обстоятельств.

Во-первых, в стране не было частной собственности на землю. Весь «частный» хлеб был выращен на земле, находящейся в общенародной собственности и переданной в пользование производителям. Так что ограничение свободы распоряжения товаром, произведенным с использованием общественного ресурса – земли – абсолютно оправданная мера.

Во-вторых, дефицит поставок странным образом пришелся на очень удобный для сельского капиталиста период – когда он за несколько удачных лет накопил достаточно излишков, чтобы обернуться на рынке на вспомогательных товарах (овес-ячмень, технические культуры, продукты животноводства), а хлеб – основной товар – придержать до скачка цен, вызванных искусственным дефицитом.

Даже в буржуазных государствах существует законодательство против картельных сговоров. Тем более жесткое антимонопольное законодательство должно быть – и оказалось – в стране диктатуры пролетариата.

А вы, ребята-историки, чего хотели? Вы исходили из понимания НЭПа как отступления Советской власти, как введения свободного рынка. И прозевали (или нарочно не заметили) известные слова Ленина и Сталина, что НЭП – это отступление до известного предела. А далее – планомерное и беспощадное наступление на капитал. Оно может быть быстрым или медленным, неравномерным, местами прерываться частичным отступлением. Но итог один: победа социалистических отношений над капиталистическими.

Никакого свертывания НЭП не было в 1928 году. Новый этап развития, не больше и не меньше.

Сталин в 1928 году, говоря о неотложных мерах, по своему обыкновению также заглядывал в будущее. Говорил о категорической недостаточности чрезвычайных мероприятий, о необходимости интенсификации сельского хозяйства, укрупнения мелких хозяйств через коллективизацию. Впрочем, это уже следующий этап новой экономической политики.